Нора Робертс - Ясновидящая [Луна над Каролиной]
Она демонстративно сделала паузу, давая детям как следует проникнуться сознанием недопустимости такого поведения.
– Возможно, вы считаете, что так вести себя позволительно, но я этого не считаю и не хочу, чтобы гости, слуги и посторонние люди решили, будто я воспитала двух гиен.
– Заставь его извиниться передо мной, – хмуро потребовала Фэйф, потиравшая ушибленный локоть. – Он меня толкнул.
– Вовсе нет. Ты сама споткнулась.
– Он был груб и неуступчив.
В запасе у Фэйф оставалась лишь одна стрела, и она пустила ее в ход:
– Я его только попросила, и попросила вежливо, одолжить мне на вечер его автомобиль, а он начал меня обзывать и толкать. – Она заморгала и опять потерла локоть. – У меня теперь будут синяки.
– Подозреваю, что Фэйф что-то недоговаривает, но непростительно пускать руки в ход, говоря с сестрой.
– Да, мэм. – Кейд слегка наклонил голову, жалея, что глупый эпизод воспринимается матерью с такой холодной, неумолимой серьезностью. – Ты права. Прошу извинить меня.
– Очень хорошо. – И Маргарет перевела взгляд на Фэйф: – Автомобиль принадлежит Кейду, и его воля – самому его использовать или кому-то одалживать. И на этом разговор окончен.
– Я просто хотела вырваться из этого дома на несколько часов, – со злостью возразила Фэйф. – Он вполне может обойтись своим грузовичком. Ему ведь надо только заехать куда-нибудь в темное тихое место и пощупать Тори Боден.
– Ну ты и выражаешься, Фэйф, – пробормотал Кейд. – Нечего сказать, очень красиво.
– Но это правда. Все в городе знают, что вы друг с дружкой якшаетесь.
Маргарет непроизвольно сделала два шага вперед, прежде чем снова взяла себя в руки.
– Ты… Ты намерен встретиться с Викторией Боден?
– Да.
– Ты разве не знаешь о моем к ней отношении?
– Я знаю, мама.
– Очевидно, мои чувства ничего для тебя не значат. Тот факт, что она сыграла роль в гибели твоей сестры, и то, что ее присутствие в городе все время напоминает об этой утрате, для тебя ничего не значит.
– Она не виновна в смерти Хоуп. Мне жаль, что ты ее в этом винишь, и еще больше жаль, что моя дружба с ней тебя огорчает и уязвляет.
– Оставь при себе свои сожаления, – холодно парировала Маргарет. – Они просто предлог для твоего возмутительного поведения. Ты, если хочешь, можешь пустить эту женщину в свою жизнь, но меня уволь от ее присутствия. Тебе все понятно?
– Да, мэм, – ответил Кейд с той же ледяной интонацией. – Я это прекрасно понял.
Молча Маргарет повернулась и ушла походкой размеренной и неторопливой.
Кейд проводил ее взглядом. Он не мог не заметить в ее взгляде мимолетного проблеска боли и чувствовал себя виноватым.
Он сердито взглянул на сестру:
– Хороших дел ты натворила. Ну, желаю тебе приятно провести вечерок.
Она зажмурилась, а он вышел из комнаты. В груди у нее жгло от бесплодного сожаления. Фэйф бросилась в качалку, разок качнулась, вскочила и побежала к лестнице. В эту минуту хлопнула входная дверь. Кейд ушел.
– Прости, – пробормотала она и опустилась на ступеньку. – Я не подумала. Я не хотела. Не надо меня ненавидеть. – И она уронила голову на колени. – Я сама себя уже ненавижу.
– Надеюсь, вы простите поведение моих детей, Джеральд. – И Маргарет снова вплыла в большую гостиную, где ожидал ее прихода старый друг.
«В моем доме таких выходок со стороны детей быть просто не могло, – подумал он. – Но ведь мои дочери умеют вести себя как леди в любых обстоятельствах». Все же он улыбнулся тепло и понимающе.
– Ну что вы, Маргарет, не надо просить прощения. Они просто погорячились.
Джеральд взял бокал шерри, который она не успела пригубить, прежде чем подняться наверх, и опять предложил ей.
Звучала тихая музыка Баха. Они оба любили эту вещь. Он, как всегда, принес Маргарет розы, и Лайла уже поставила их в хрустальной вазе на рояль. Комната с темно-синими диванами и старой полированной мебелью была совершенством вкуса и средоточием спокойствия – все, как любила Маргарет. Все детали убранства были тщательно подобраны так, чтобы унаследованные вещи гармонично сочетались с приобретенными ею лично. В этой комнате мужчина не смел бы положить ноги на стол, а ребенок – разбросать на ковре игрушки.
– Погорячились? – повторила Маргарет. – Вы снисходительны, что называете это так.
Она подошла к окну в тот момент, когда автомобиль Кейда взревел на подъездной аллее.
– Наши дети выросли, Маргарет.
– Некоторые – да.
Он промолчал. Он знал, что ей всегда тяжело говорить о Хоуп. А так как он избегал тягостных тем, то предпочел замолчать одну из них.
Он знал Маргарет тридцать пять лет и некогда, недолго, был ее поклонником. Она выбрала Джаспера Лэвелла, который был богаче и более голубых кровей, чем он. Но его, Джеральда, это почти не огорчило, во всяком случае, он так предпочитал думать.
Джеральд удачно женился, воспитал двоих детей и уже пять лет как благополучно вдовел. Как и его старый друг Маргарет, он предпочитал вдовство узам брака. Меньшая трата времени и сил.
Он был высок и приближался к шестидесятилетнему рубежу. Невероятно густые черные брови, похожие на взъерошенные перья, придавали его в остальном почтенному лицу несколько драматическое выражение. Он блестяще овладел всеми ходами и выходами юриспруденции, составил себе на этом состояние и занял уважаемое положение в округе. Он любил общество Маргарет, их дискуссии на тему искусства и литературы и, как правило, сопровождал ее на все приемы и вечера, но при встрече они обменивались холодным, общепринятым в их круге поцелуем. Свои плотские потребности Джеральд удовлетворял с молодыми проститутками, которым он платил за свои сексуальные фантазии наличными. Свои сексуальные развлечения он считал своего рода «хобби». Ведь надо же чем-то заниматься, раз он не играет в гольф.
– Не думаю, что сегодня я приятная собеседница, Джеральд.
Он любил все привычное. Это был вечер их, вошедшего в обыкновение, спокойного обеда вдвоем в «Прекрасных грезах», а после обеда всегда подавали кофе, и потом около получаса они прогуливались по саду.
– Я слишком старый ваш друг, чтобы меня это обескуражило.
– Да, добрый друг мне сейчас нужен. Я расстроена, Джеральд. Из-за Виктории Боден. Я надеялась, что смогу примириться с ее приездом в Прогресс, но сегодня узнала, что Кейд с нею встречается.
– Он взрослый мужчина, Маргарет.
– Но он мой сын. – Она повернулась к нему с каменным выражением лица. – И я этого не потерплю.
Джеральд подавил вздох:
– Мне кажется, если вы будете чересчур нажимать, то придадите всему этому слишком важное значение в его глазах.
– Но я не собираюсь нажимать на него.
Маргарет знала, что надо делать, и не собиралась откладывать это в долгий ящик.
– Он должен бы жениться на вашей Дебре, Джеральд.
– Тогда у нас были бы общие внуки, – улыбнулся он.
– О чем это вы, – пробормотала Маргарет и решила, что вполне может позволить себе второй бокал шерри.
Тори ждала его приезда. Она уже все продумала и поняла. Кейд с ней маневрировал. Очень спокойно, искусно, но все это были маневры. Однако она уже слишком давно распоряжалась собственной жизнью, чтобы позволить кому-нибудь порулить ею. Он приятный человек, она не могла отрицать, что его общество ей приятно. Но она слишком занята своим новым бизнесом и самоутверждением в городе, чтобы тратить время и энергию на отношения с ним или с кем-нибудь еще. Да, ей, естественно, льстит интерес к ней, но будет разумнее отступить назад. Она надеется, что они останутся друзьями, но это и все. И теперь, и вообще.
Тори осталась довольна заготовленной речью, но вдруг снова ощутила прикосновение его губ. Ей вспомнился сладкий привкус груш со старого дерева. Пчелы, опьяненные густым нектаром, тучей носились над палыми плодами и лениво жужжали. Почему-то этот привкус ей почудился снова. Когда он ее поцеловал, ей показалось, что жизнь ее наконец заполнилась, словно в игре «Пазл» был наконец найден недостающий кусочек. «Незачем романтизировать происшедшее», – одернула она себя. Обыкновенный поцелуй, но глупо делать вид, будто ничего не случилось.
Возможно, он просто сделал это нарочно, чтобы заинтриговать ее. Умно. Он умный человек. Однако с ней это не пройдет. Она готова к встрече. Приняла решение. Для нее все ясно, и она спокойна. Она встретит его, когда он подъедет, и таким образом помешает ему войти в дом и не даст нарушить ее план. Она произнесет свою речь, пожелает ему всего хорошего, потом повернется, уйдет и закроет за собой дверь.
